Экономический анализ права

Экономика и право имеют сложные отношения и взаимозависимость. Напомним известный академический постулат, в котором говорится, что экономические отношения являются первичными, а правовые отношения, которые юридически закрепляют нормы экономической деятельности общества и его отдельных субъектов, являются вторичными. «Существует четкая диалектика взаимосвязи и обусловленности экономических отношений и правовых отношений, в которых проявляется объективное определение развития отношений между правовыми экономическими отношениями. Учет «первичности» экономических отношений по сравнению с правовыми отношениями имеет большое методологическое значение. Это рынок, который требует свободы и равенства субъектов экономических отношений - частных собственников, является предпосылкой для возникновения права в его развитых формах» .

До сих пор мы предполагали, что правовая норма будет внедряться честными чиновниками. Однако чиновники могут быть подкуплены, чтобы быть снисходительными. В нашей истории у предпринимателей может быть стимул сделать это и снизить качество своего продукта.

Простой способ уловить этот момент - предположить, что правительство выбирает количество ресурсов, выделенных должностным лицам, но не может полностью контролировать их усилия в обеспечении соблюдения закона. Оно может максимально использовать ресурсы для контроля своего поведения через слой внутреннего контроля. Мы предполагаем, что этот внутренний контроль осуществляется верхним уровнем.

Из-за возможности коррупции, вероятность наказания правонарушителей зависит не только от вероятности их обнаружения, но и от нижнего уровня: решение должностных лиц сообщить о проступке или опустить отчет в обмен на подкуп. При обнаружении несоответствующая фирма соглашается заплатить взятку, чтобы избежать штрафа. Но чтобы развратить чиновника, ему придется заплатить взятку, которая компенсирует его штраф, которым он рискует, если его начальство обнаружит. Чиновник более низкого уровня принимает взятку, если она больше ожидаемого штрафа. 

Когда оба эти условия соблюдены, возникает коррупция.

Предвидя это, на стадии производства фирма выбирает производство с нулевым качеством.

Конечно, доброжелательное правительство не хочет, чтобы это произошло. Это должно сломать потенциальный сговор между предпринимателями и чиновниками. Для этого правительство должно усилить правоприменение до такой степени, что страх быть пойманным настолько велик, что предприниматели и чиновники не сочтут целесообразным сговор. Чтобы достичь этого результата, оно должно направлять свои усилия по обеспечению соблюдения на два фронта: не только проверять предпринимателей как раньше, но теперь и для мониторинга чиновников более низкого уровня. Другими словами, испорченность государственных чиновников подразумевают, что теперь любой стандарт качества требует большего количества ресурсов. В результате, когда чиновники коррумпированы, оптимальный стандарт ниже.

Этот результат - также доказанный Иммордино и Пагано (2003) - можно понять интуитивно, учитывая, что произойдет, если стандарт был сохранен уровень, как при отсутствии коррупции: правительство должно было бы выделить такое же количество ресурсов для выявления несоответствующих фирм, но в дополнение к этому придется посвятить некоторые дополнительные ресурсы для мониторинга чиновников низкого уровня, так что общие ресурсы потрачены.

Важным результатом применения институционального мышления должно стать формирование нового подхода к развитию экономического законодательства, создание условий для социального существования, благоприятных для развития свободного и законопослушного предпринимательства, снижения трансакционных издержек за счет минимизации криминальных и других рисков участников экономических отношений, обеспечение криминологической безопасности личности, общества и государства в сфере экономической деятельности. Именно так такие путь, как наводящие опыт  западные демократии на сегодняшний день являются наиболее эффективным средством предотвращения общих социальных преступлений в рыночной экономической системе. Задача криминологов стоит в том, чтобы попытаться быстро освоить и применить известные методы институционального подхода в отечественной практике противодействия преступности. Хотя, следует отметить, что интуитивное понимание значения для криминологии новой отрасли - «Экономика преступности» - сформировалось в начале XXI века. 

Использование методов институционализма в борьбе с преступностью имеет и другие важные аспекты как для криминологии (включая экономическую криминологию), а также а также анти-криминальную политику и правоприменительную практику. Таким образом, сформулированы общие принципы и подходы к решению проблемы экономической оптимизации борьбы с преступностью. 

 Экономическое решение проблемы оптимизации правоохранительной деятельности в ее наиболее общем виде показывает- экономико-математическая модель, разработанная в 70-х годах. 

Здесь нужно рассматривать преступления против преступления или, другими словами, расходы на предотвращенные преступления должны быть равны стоимости совершенных преступлений. Это будет определенный оптимальный уровень преступного поведения, экономически оправданный. Но мы отмечаем от себя, что в такой модели авторы не учитывают возникающие в названной оптимизации социальных, моральных, этических, политических и других негативных экстерналий. 

Принципы применения инструментов экономики в рамках «Экономики преступности и наказания» с точки зрения наказания преступников в теории разработаны только в отношении такой меры, как сдерживание, Наказание, изоляция и перевоспитание не входят, как правило, в круг ее интересов. Д. Бьюкенен обратил внимание на очевидность экономического постулата: для обеспечения воспроизводства такого общественного блага, как законопослушность, необходимо сделать такое публичное «анти-добро», как наказание. 

Западные эксперты экономически доказали, что увеличение вероятности ареста и срока тюремного заключения служит сдерживанию преступности. В то же время, как доказал Г. Беккер, совокупные потери общества сводятся к минимуму тогда и только тогда, когда вероятность раскрытия преступления и суровость наказания таковы, что виновными становятся только те, кто склонен к риску. Степень наказания и его суровость являются «заменителями пособий», соотношение между которыми определяется эмпирически: увеличение вероятности осуждения на 1% больше сдерживает преступление, чем увеличение строгости наказания на 1%. Более того, увеличение вероятности осуждения на 1% снижает количество преступлений на 0,5%. 

Изучение влияния групп особых интересов на законодательный процесс ставит вопрос: можно ли вообще ожидать от законодателя не только принятия норм перераспределения стоимости в чьих-то корыстных интересах, но и стандартов, направленных на создание стоимости, увеличения общественного благосостояния, эффективного использования ограниченных ресурсов и снижение операционных издержек?

Юрген Бакхаус ( Jürgen Backhaus ) показывает, что, во-первых, при определенных условиях демократически избранный законодатель с большей вероятностью будет действовать эффективнее, чем перераспределительные законы разделения; во-вторых, он обосновывает модель «открытой юрисдикции» и, в-третьих, формулирует предположение о существовании независимого суда и его роли в принятии преимущественно эффективных законов. Если мы предположим, что эти выводы имеют в своей основе достаточную научную проверку, мы можем говорить о важной роли демократии и демократических институтов в ориентации правовой системы для решения вопросов, представляющих интерес для всего общества, а не только для любой GSI.

Модель «открытой юрисдикции» порождает принятие законов, которые поддерживают создание (увеличение) стоимости (благосостояния). Суть его заключается в следующем: в условиях политической конкуренции для «поставщиков» трансфертов предоставляется дополнительная возможность оставить навязанные «договорные» законы (создающие новую ценность) в рамках другой юрисдикции (другой страны или другого региона в случай федеративного устройства рассматриваемого государства) или в сфере теневой экономики. В обоих случаях законодатель теряет как голоса, так и законные денежные взносы для привлечения голосов, что создает стимулы для принятия «перераспределительных» законов,

Кроме того, Дж. Бэкхаус дополняет условия модели «открытой юрисдикции» предположением о существовании независимого суда, который руководствуется профессиональными стандартами в своих решениях и не получает выгоды от достижения целей законодателя, стремящегося максимизировать доходы государства от налогообложения. 

Выводы Дж. Бэкхауса дают основание утверждать, что даже в условиях централизованного законодательства, которое явно подвергается давлению со стороны групп с особыми интересами, можно ожидать принятия эффективного законодательства, но только при одном ключевом условии - избрании членов законодательного органа и наличие между ними (их партиями и объединениями) достаточно свободной конкуренции, т. е. в нет "Подавляющее большинство" любой из партии или объединения как «постоянная ценность» в политической жизни государства.

Таким образом, сама логика рационального, эгоистичного определения линии поведения избранных законодателей неизбежно ведет к принятию законов, которые работают не только на перераспределительный интерес хорошо организованных групп с особыми интересами, но и на общий интерес (общественный интерес ), повышение эффективности, новая ценность, рост благосостояния.

 

Изучив основные направления экономического анализа права, прокомментируем возможные направления для будущих исследований. Хотя ответственность за несчастный случай была довольно хорошо изучена, была проведена небольшая формальная работа по вопросу права собственности. Что касается договорного права, большая часть анализа касалась средств защиты от нарушения, но контракту уделялось мало внимания. В области судебных разбирательств, исследования до сих пор были сосредоточены на урегулировании, а не на судебном разбирательстве, тогда как другие аспекты судебного процесса, включая его состязательный характер и его оптимальная структура, заслуживают внимания. 

Что касается правоохранительных органов, то вопрос, заслуживающий дальнейшего рассмотрения, - это силовики (в том числе проблема коррупции); также многие доктрины уголовного права.

Более того, существует очень общая необходимость в эмпирической работе над правовой системой.

Одна область исследования подтверждается тем фактом, что, как мы подчеркивали, частные и социальные стимулы можно ожидать, что стимулы для использования правовой системы будут различаться. Следовательно, общество нуждается в оценке выгод и издержек от легальной деятельности в широких областях (таких как автомобильные аварии, ответственность за качество продукции) для разработки соответствующей политики. Еще одна потенциальная область исследований – исследование положений в реальных контрактах в различных условиях, чтобы провести обширную работу в этой области. Дополнительный предмет, который кажется зрелым для эмпирического исследования - это процесс судебного разбирательства, особенно детерминанты судебных и расчетных решений и последствия процедур для проведения обнаружения и судебного разбирательства. В целом, в области права, а также экономического анализа права есть еще множество областей, которые необходимо исследовать. Так, данная область, в большей степени, исследуется за рубежом, тем самым предоставляя возможность для рассмотрения ее в реалиях нашего государства, чего относительно немного. 

«Институты», как они подходят для анализа права и правовых явлений, раскрывают содержание и значение принципов и методов анализа эффективности законов, нормативные акты, правовые нормы, а также принципы экономического анализа их. Наконец, были представлены различия в подходах к такому анализу правовой явления, характерные для юридической науки и экономической теории. 

Минимизация или устранение оппортунистического поведения контроллера при мониторинге соответствия норме может проявляться в другом случае - если мониторинг и контроль осуществляются редко, без специализации какого-либо лица или организации в этой деятельности. Такой механизм характерен, прежде всего, неформальным нормам, за соблюдением которых следят все, кто их разделяет. Кроме того, это возможно в случае формальной нормы, если не только создатель нормы заинтересован в ее соблюдении, но и другие субъекты. Наиболее ярким примером является применение законодательства о защите прав потребителей, за соблюдением которого чаще всего следят не представители официальных регулирующих органов, а сами покупатели. Это связано с тем, что именно последние часто и прямо сталкиваются с фактами недобросовестного поведения продавца, обмана и продажи некачественной продукции. Помимо покупателей, общественные организации, специализирующиеся на защите прав человека, активно участвуют в процессе контроля за нормой потребители.