Квалификационные составы убийства: проблемы квалификации и правоприменения

Как известно, текстом Всеобщей декларации прав человека, принятой 10 декабря 1948 года, предусматривается и гарантируется каждому индивиду право жить (ст. 3) . 

Подобное право принадлежит всем и каждому, вне зависимости от того, какого он пола, какую имеет расу или национальность, какую религию исповедует или какие убеждения разделяет, какого он происхождения или социального положения. 

Указанный международный стандарт требует от всех стран мира того, чтобы они весь арсенал доступных им правовых средств использовали на то, чтобы осуществлять охрану жизни своих сограждан, в том числе, и посредством использования запретительных норм требуемой по их традициям отраслевой направленности. 

Тем не менее, осознавая ценность жизни всех индивидов, государства признают степень опасности таких посягательств в той мере, что их охрана должна производиться уголовно-правовыми нормами. Стоит с сожалением отметить, что насилие в современный период охватило все сферы жизни и может в той или иной мере в любой момент коснуться каждого человека. 

Такое положение дел, когда человек может подвергнуться нападению или стать жертвой террористической активности какой-либо группировки, влечет возникновение в обществе социальной напряженности, крайне негативно сказывается на атмосфере взаимоотношений между людьми и на оценке, даваемой деятельности государства и его правоохранительному блоку. 

Между тем, и международное, и национальное законодательство провозглашает право каждого человека на безопасность, хотя качественное обеспечение такого права выступает одной из приоритетных задач и проблем современности. 

Поскольку в России на уровне конституционных норм провозглашается приоритет человека, его прав и интересов, государство предпринимает меры по их охране посредство закрепления мер ответственности за нарушения, воспрепятствование их реализации, в том числе, на уровне уголовного законодательства, запрещая всякое насилие над личностью, кроме случаев социально допустимого поведения, перечень которых закреплен нормативно. 

Одной из форм запрещенного насилия по положениям российского уголовного закона выступает убийство, открывающее систему посягательств на жизнь и здоровье граждан, закрепленную в Особенной части УК РФ. Если рассматривать существующие составы убийства, закрепленные законодателем, то можно увидеть, что они дифференцированы исходя из степени общественной опасности данного посягательства по следующим разновидностям: 

1. Простой тип убийства закрепляется в ч. 1 ст. 105 УК РФ. Сюда, по замыслу законодателя, отнесены случаи совершения убийств по мотивам мести либо ревности, если не установлены признаки, позволяющие данное деяние отнести к разряду квалифицированных составов. 

Также в данную группу относятся убийства из зависти, по мотивам сострадания. В качестве примера можно привести приговор по осуждению А.М. Как следует из текста судебного акта, 11 декабря 2017 года около 17 часов А.М., находясь в состоянии алкогольного опьянения, находясь в квартире, на почве личных неприязненных отношений к Б., возникших в ходе ссоры из-за того, что последний, требуя спиртное, нанес А.М. несколько ударов в лицо и скрутил ему левую руку, умышленно нанес Б. один удар ножом в область груди спереди слева, тем самым причинив последнему колото-резаное ранение, которое расценивается как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, от которого Б. скончался на месте. 

Как следует из положений действующего отечественного законодательства, в качестве объекта посягательства при совершении убийства выступает жизнь другого человека. Следовательно, как уже ранее кратко обращалось внимание, на момент посягательства пострадавшее лицо должно обладать признаками жизненности, то есть быть живым. В том случае, если признаки жизни у лица на момент совершения в отношении него преступления отсутствуют, то и говорить об убийстве неправомерно, действия лица, если к тому есть основания, должны быть квалифицированы по составу надругательства над телом умершего по ст. 244 УК РФ. 

Если вопрос о наличии у лица признака жизненности в момент преступления применительно ко взрослому лицу не вызывает особенных сложностей, то в том случае, когда посягательству подвергается новорожденный человек, возможны отдельные сложности, вытекающие из того, какой именно момент должен признаваться моментом начала жизни. Анализируя научную литературу по данному вопросу, можно прийти к выводу, что большинством исследователей разделяется позиция о том, что начало жизни необходимо связывать с моментом начала физиологических родов. 

В качестве обоснования такого мнения приводятся отдельные тезисы, между тем, в этой позиции есть некоторые недостатки, сводящиеся к следующему: 

1) ранее, чем начался самостоятельный процесс дыхания у ребенка, нельзя говорить о том, что рожденный плод способен к самостоятельной жизнедеятельности. Такая уверенность появляется только после того, как в легкие ребенка поступит воздух, они покажут работоспособность. 

2) после начала родов организм ребенка продолжает находиться в связи с организмом мамы, пока не перерезана пуповина, через которую к ребенку поступает кислород и питание, а также выводится углекислота. По этой причине, даже в момент начала физиологических родов ребенок находится в связи и зависимости от матери, а потому не получает возможность продемонстрировать свою жизнеспособность. 

3) сторонниками рассматриваемой точки зрения недостаточно определенно называется момент собственно начала таких родов, как следствие, пространно определяется и сам момент начала жизни. Если опираться на медицинскую литературу, то можно увидеть, что сам по себе момент начала физиологического акта родов связывается с регулярными схватками, при этом сам ребенок в данный момент продолжается оставаться в утробе матери, ввиду чего едва ли правомерно считать этот момент началом жизни. 

Обратим внимание на положения Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» («Медицинские критерии рождения, в том числе сроки беременности, масса тела ребенка при рождении и признаки живорождения, а также порядок выдачи документа о рождении и его форма утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти» ), в соответствии с предписаниями которого Приказом Минздравсоцразвития России от 27 декабря 2011 г. № 1687н «О медицинских критериях рождения, форме документа о рождении и порядке ее выдачи»  регламентированы Медицинские критерии, по которым определяется рождение. 

В настоящее время, как уже было ранее отмечено, в структуре УК РФ выделено несколько составов убийств, в которых отдельным признакам придана сила смягчающего фактора, в результате наличия которого санкция уголовно-правовой нормы становится значительно ниже даже простого убийства, в частности, по причине меньшей общественной опасности посягательства или посягателя. 

Например, одной из таких норм является состав убийства матерью новорожденного ребенка, закрепленный в ст. 106 УК РФ, который на фоне сложившегося демографического кризиса и упадка института семьи видится особо значимым и важным для исследования. Социальная обусловленность выделения данного состава связана с особой уязвимостью едва рожденного человека, который взаимодействует с внешней средой во многом благодаря матери и выживает при ее непосредственном содействии и участии, а потому абсолютно не защищен от совершаемых ею деяний . 

Между тем, законодатель понимает и принимает во внимание также особую ситуацию, в которой оказывается молодая мама, что делает данный состав привилегированным. Эта ситуация связана с особым психофизиологическим состоянием родившей женщины, в которую она попадает во время либо уже по завершении родов. 

В частности, законодатель связывает особые условия совершения посягательства, если таковое совершается: а) во время либо непосредственно сразу по завершении родов; б) в условиях психотравмирующей ситуации (обострение отрицательных эмоций, приведших к возникновению аффектированного состояния, влекущего лишение жизни ребенка); в) в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемость. 

Самостоятельным значением закон наделяет психотравмирующую ситуацию, которая разыгралась вокруг матери. 

Таковыми могут стать самые различные социально-бытовые причины, связанные с отказом отца ребенка от признания отцовства, отказом семьи от признания родственных связей с ребенком, отказом родителей женщины предоставить территорию для проживания или денежные средства для обеспечения нужд ребенка, наличие которых воспринимается женщиной как повод для убийства ребенка . 

Стоит признать справедливым то, что понятие «психотравмирующая ситуация» точно не определено и не имеет четких границ. 

Оно может быть определено специалистами в каждом конкретном случае, в ходе комплексного исследования конкретной личности, исходя из конкретных обстоятельств совершенного деяния. Подобной психотравмирующей ситуации может быть место в любой момент до, после либо вовремя родов. Между тем, ее смягчающее значение рассматривается только тогда, когда рожденного ребенка еще можно отнести к разряду новорожденных, что связывается с возрастом в четыре недели. После этого, даже сохранение психотравмирующей ситуации не позволяет квалифицировать деяние по рассматриваемой норме. 

Деяние автоматически переходит в разряд квалифицированных убийств либо привилегированных убийств, но с иным смягчающим фактором, при установлении его признаков. В частности, поведение матери, вылившееся в убийство, могло стать реакцией на противоправное поведение других людей, спровоцировавших ее на лишение жизни собственного ребенка. 

Таким образом, подводя итог проведенному исследованию, отметим, что чрезвычайная распространенность в нашей стране убийств свидетельствует в пользу того вывода, что требуется определенное реформирование законодательства в данной части, что позволит упорядочить правоприменительную практику и разрешить проблемы квалификации, с которым приходится сталкиваться органам расследования и суду. 

Состав убийства является традиционным для самых различных правовых систем несмотря на то, что он имеет существенные отличия в признаках криминализованных деяний. 

В частности, в отличие от позиции российского законодателя, не признающего самостоятельное посягательство на жизнь плода до его рождения, признавая деяние посягательством на здоровье или даже жизнь матери, отдельные зарубежные государства признают уголовно-правовую охрану жизни с более ранних этапов ее возникновения. Большинство квалифицированных составов, известных российскому уголовному закону, также используются и в законодательстве зарубежных государств. 

Хотя обращает на себя внимание, что отдельные признаки сформулированы более узко и конкретно, чем это сделал российский законодатель. Например, российский вариант признака «исполнение общественного долга» конкретизируется до степени «дать показания в суде», что едва ли можно признать оправданным ввиду того, что показания стороны являются отнюдь не единственным и не самым важным проявлением выполнения лицом своего общественного долга. 

В работе отмечено, что легальное определение убийства имеет определенные отличия от доктринальных, которыми в достаточно большом объеме изобилует научная литература.