Долги супругов: погашение долгов при разделе общего имущества супругами и бывшими супругами

По мнению исследователей, формулировка данной нормы семейного права не совсем удачна, поскольку не регулирует тот факт, что такой супруг имеет равные права на общее имущество с супругом, имеющим самостоятельный доход. Безусловно, вывод о равенстве имущественных прав супругов можно сделать на основании содержания пунктов 1 и 2 ст. 39 СК РФ, поскольку по ним при разделе общего имущества и определении долей в нем доли супругов признаются равными и судебный орган вправе отступить от начала равенства долей в пользу супруг, получивший доход, если другой супруг не получил доход по причинам, признанным неуважительным. Такой же вывод о равноправии можно сделать из содержания п. 2 ст. 34 СК РФ в отношении любого общего имущества, независимо от того, кто из супругов внес деньги, а также из самого понятия совместной собственности.

На наш взгляд, целесообразно внести изменения в п. 3 ст. 34 Следственного комитета РФ, обеспечение равноправия супругов, а не только право собственности. Таким образом, п. 3 ст. 34 СК РФ будет выглядеть так: супруги имеют равные права на имущество, даже если один из них во время брака выполнял работу по дому, ухаживал за детьми или по другим уважительным причинам не имел самостоятельного дохода.

Возвращаясь к проблемному вопросу, касающемуся возникновения общей совместной собственности супругов, представляется необходимым подчеркнуть тот факт, что если фактической предпосылкой возникновения сообщества является наличие инвестиций каждого из супругов в приобретение или сбережение собственности (приносящая доход деятельность или работа по дому), то совместное владение имуществом возникает только тогда, когда законом предусмотрено формирование совместной собственности на это имущество. В нашем случае это брак. Брачный союз в современном российском законодательстве не обязывает супругов жить вместе. В п.1 ст. 31 СК РФ гласит, что супруги имеют право свободно выбирать место проживания и проживания. Разлука далеко не всегда означает реальный распад семьи (например, служить в армии, учиться за границей, работать в геологической партии). Тем не менее, довольно часто длительное проживание супругов вне дома приводит к прекращению супружеских отношений. Фактический развод также означает прекращение общего домашнего хозяйства. Из этого следует, что имущество, которое было приобретено в это время каждым из супругов, фактически не было приобретено супругами совместно.

Ранее на законодательном уровне фактический развод не влек за собой никаких юридических последствий. Отсутствие брачных отношений не считалось основанием для исключения имущества, приобретенного супругами после фактического расторжения брака, из совместной собственности. В настоящее время семейное право, в частности п. 4 ст. 38 СК РФ регламентирует, что судебный орган наделен правом признавать имущество, приобретенное каждым из супругов в период их раздельного проживания, при прекращении семейных отношений собственностью каждого из них.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что правовым основанием возникновения общей совместной собственности супругов является совокупность юридических фактов, а именно факт состояния в зарегистрированных брачных отношениях и факт существования семейных отношений (сожительства).

Как известно, правоотношения, в которых стороны связаны имущественными интересами, регулируются разными нормативными правовыми актами и различаются между собой по предметам, объектам и содержанию. В их правовом регулировании так или иначе могут быть задействованы нормы как частного права (гражданского, семейного, трудового, международно-частного), так и публичного (налоговое, бюджетное, социальное право и т. д.). В них могут участвовать самые разные субъекты, передача объектов собственности может принимать различные организационно-правовые формы, в отраслевом законодательстве есть имущественные санкции. Трудно найти нормативные источники, в которых в той или иной форме не было бы правил, касающихся правовых форм взаимодействия различных субъектов по вопросам собственности.

Термин «собственность» широко используется в повседневной лексике и юриспруденции. Казалось бы, его смысловое наполнение давно установлено, и проблема понимания этой категории, определяющей саму суть отношений собственности, объективную необходимость их стабилизации и юридического оформления, возникнуть не может. Между тем трактовка и употребление термина «собственность» в гражданском и семейном праве неодинаковы, они вызывают дискуссии . Мы не говорим о конкретных видах объектов собственности, понятно, что невозможно представить их исчерпывающий перечень и один раз зафиксировать законом, новые объекты динамично включаются в оборот, возникает необходимость решать новые проблемы, и т. д. взаимосвязь научных публикаций, изучение в учебной литературе вопросов их правового регулирования общепризнанного смыслового содержания этой важнейшей правовой категории с внутренними структурными частями, в частности за счет долгов, на наш взгляд, не является нашел.

Юридические корни категории «собственность» находятся в римском частном праве: «Согласно римской юриспруденции, «patrimonium» - это совокупность элементов (добросовестность, добро), которые приносят частному лицу экономические выгоды». «При жизни собственника его добро - bona - гарантирует кредиторам выплату долгов. Из этого Павел сделал вывод, что собственность каждого человека - это то, что остается после удовлетворения кредиторов за вычетом долгов. «Как видно из авторитетных источников - комментариев римского частного права, состав собственности, принадлежащей человеку, составляет его« добро », другими словами - собственность состоит из благ, которые могут принести ему экономическую выгоду .

Более того, мы считаем, что долги не случайно как бы противопоставляются собственности, поскольку объективно они не хороши и не обещают никакой имущественной выгоды тому, на кого они лежат. Именно за счет имущества выплачиваются долги, а оценка имущественного положения лица определяется разницей, выраженной в деньгах (возможно, в другом эквиваленте), между оцениваемым в них имуществом, с одной стороны, и с другой стороны, долги, а точнее объекты исполнения гражданских обязательств в пользу кредитора. Положительный или отрицательный баланс указывает, соответственно, на имущественную платежеспособность или неплатежеспособность конкретного лица, что важно для его участия в гражданском обороте .

Этот вопрос регулируется Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ и Постановлением Верховного суда от 25 декабря 2018 г. № 48 «О некоторых вопросах, связанных с формирование и распространение банкротных масс по делам о банкротстве граждан »(далее - Постановление Верховного Суда № 48). Общее имущество супругов, являющееся их общей совместной собственностью, включается в конкурсную массу и продается. Средства, причитающиеся супругу должника, направляются на удовлетворение требований кредиторов по общим обязательствам (в непогашенной части), а оставшиеся средства, причитающиеся супруге должника, переводятся этому супругу.

Если супруги не заключили внесудебное соглашение о разделе общего имущества, брачный договор или если суд не разделил общее имущество супругов, при определении долей супругов в этом имуществе , следует исходить из презумпции равенства долей супругов в общем имуществе.

Одной из проблем при рассмотрении дел о банкротстве одного из супругов является решение вопроса о том, как реализовать обремененное залогом общее имущество супругов. Информации на этот счет в законе нет, Верховный суд также не дал разъяснений по этому поводу.

На практике супруг (а) должника не получит компенсации за свою долю в общем имуществе, если выручки недостаточно для погашения требований заложенного кредитора. Однако в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 15 декабря 2017 г. по делу № А40197841 / 2015 суд установил, что с момента определения долей супругов в общем имуществе в судебном порядке общее имущество не могут быть полностью включены в конкурсную массу. Соответственно, доля жены не подлежит исполнению.

При такой позиции судов права залогодателя будут существенно нарушены, так как он лишен возможности получить удовлетворение от продажи всего объекта. Такое общее имущество, кажется, разумнее продавать целиком, если супруг согласился на такой залог во время брака. Такого подхода придерживается и судебная практика.

Кроме того, права кредиторов могут быть нарушены заключением между супругами мирового соглашения в ходе судебного разбирательства. Закон не ограничивает возможность супругов заключить договор о разделе совместно нажитого имущества или изменить режим собственности, независимо от наличия у пары долгов или возбуждения дела о банкротстве . 

Стоит отметить, что Постановление Верховного Суда РФ № 48 далеко не бесспорно. Положение абзаца 2 пункта 6 данного Постановления предоставляет супругу должника право обратиться в суд общей юрисдикции с иском о разделе общего имущества до его продажи в процедуре банкротства, если реализация общего имущества в процедуре банкротства не учитывает заслуживающие внимания правомерные интересы этого супруга и (или) интересы находящихся на его иждивении лиц, в том числе несовершеннолетних детей. Это противоречит основополагающим принципам банкротного права и снижает эффективность процедуры банкротства, так как спорное имущество предлагается делить не по правилам Закона о банкротстве, а по правилам Семейного кодекса. При этом в Постановлении Верховного Суда РФ № 48 нет критериев определения того, какие интересы супруга и детей признаются заслуживающими права не продавать общее имущество. Такая ситуация способна вызвать многочисленные проблемы на практике, когда суды общей юрисдикции будут признавать простое нежелание супруга или супруги подчиниться процедуре банкротства за правомерный интерес.

В настоящее время Государственная Дума РФ рассматривает законопроект № 835938-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», согласно которому планируется внести изменения в п. 2 ст. 45 СК РФ. В законопроекте предлагается изменить положение о порядке признания долга общим, в частности, на следующий вариант: по обязательствам одного из супругов, возникающим в браке, взыскание будет взиматься с общей собственности, если суд устанавливает, что оно не возникло в период их сожительства при прекращении семейных отношений или не было использовано для нужд семьи. Этот законопроект предполагает установление презумпции, что любой долг, возникающий у любого из супругов во время брака и их сожительства, будет считаться общим, и если второй супруг не согласен с представленной квалификацией долга, ему необходимо будет показать отрицательный факт. Однако пункт 9 Пояснительной записки к законопроекту гласит: «... презумпция запрошенного согласия второго супруга влечет возникновение в подавляющем большинстве случаев общих обязательств по сделкам, заключенным одним из супругов. Также важно, чтобы любой доход одного из супругов, в том числе доход в виде заемных средств, полученных от третьего лица, в силу п. 2 ст. 34 СК РФ переходит в общую совместную собственность супругов. С учетом этого законопроект исправляет правило п. 2 ст. 45 СК РФ».

Представляется, что такое изменение повлечет за собой ряд негативных последствий, в том числе проблему возложения на супруга дополнительного бремени доказывания, презумпция запрашиваемого согласия которого установлена в законодательстве, поскольку с принятием нового редакции потребуются серьезные усилия, чтобы противодействовать заполнению дел фиктивными долговыми документами, при этом есть риск, что эти усилия окажутся напрасными.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что тому, кто берет ссуду или кредит, гораздо легче доказать, что средства, полученные в результате ссуды, пошли на нужды семьи, чем второму супругу, который, возможно, это сделал. 

Смена поспособствует ухудшению при разделе имущества или взысканию долга положения добросовестного и законопослушного супруга, а также даст необоснованные преимущества, как правило, тем, кто склонен прибегать к разного рода уловкам. В случаях раздела имущества возможно увеличение притока фиктивных документов.

Представляется, что предложенная презумпция, наоборот, в силу практической невозможности ее опровержения приведет к большему количеству ошибок, когда фактически все долги, не пошедшие на нужды семьи, будут признаны общими.

Также стоит отметить возможную судебную волокиту из-за необходимости обширного анализа большого количества документов, что может усложнить процесс оценки доказательств.

Однако возникнет и проблема обоснования неиспользования имущества для нужд семьи, где необходимо постоянно удовлетворять интересы всех ее членов из различных источников, что, несомненно, также скажется на средствах, полученных в рамках таких кредитов.

Сам по себе термин «нужды семьи» – не конкретизирован в законодательстве должным образом и является оценочным, т.к. жизненные ситуации и соответствующие семейные расходы сильно отличаются друг от друга. В качестве критерия отнесения расходов на нужды семьи кроме удовлетворения основных потребностей ее членов можно рассматривать факт увеличения общего имущества супругов благодаря таким расходам. То есть речь идет о том, что кредит, взятый одним из супругов, будет добавлен к общим семейным накоплениям и в дальнейшем, например, расходован на покупку недвижимости. С.Л. Будылин, в свою очередь, акцентирует внимание на следующем аспекте: приобретение кем-либо из супругов каких-либо коммерческих активов сложно назвать использованием денег на нужды семьи. Следовательно, и кредит, полученный супругом для достижения данных целей, не будет приравнен к общим обязательствам. Между тем по закону сами активы поступают в общую совместную собственность супругов. Поэтому встает вопрос, дает ли поступление имущества в общую собственность основание считать, что деньги были использованы на нужды семьи? Рассматриваемый подход содержит логические аспекты с точки зрения экономики, но, если исходить из словарного смысла словосочетания «на нужды семьи» такое основание усмотреть уже затруднительно.