Введение
Начальный этап трансформации советского общества, который получил устойчивое название «перестройка», связан с именем М. С. Горбачёва, избранного Генеральным секретарём ЦК КПСС в марте 1985 года. Динамика перестроечных процессов прослеживается достаточно чётко.
Эпоха начала 1980-х годах XX века, характеризовалась углублением кризиса советского общества. Это проявилось в отставании СССР от западных стран, в перебоях со снабжением населения основными продуктами первой необходимости. Рост денежных доходов не сопровождался улучшением положения в сфере потребления. Попадание в разряд дефицитных продуктов все новых и новых видов товаров способствовало разрастанию спекуляции и «чёрного рынка».
Общественно-историческая практика показывает, что идеологические революции предшествуют социально-политическим переворота. Разработанные на теоретическом уровне идеологические концепции, отражая в своей сущности общественные потребности, вносятся средствами пропаганды в сознание масс, проникают в их психологию и становятся движущей силой перемен. Подобную последовательность радикальных изменений испытала и Россия, начав в 80-е годы XX века «перестройку» социализма. Использование научно-технических и человеческих ресурсов становилось объективной необходимостью преобразований. Компартия исходила из того, что «трудности и проблемы 70-80-х годов – это не какой-то кризис социализма как общественно-политической системы, а скорее, наоборот, результат недостаточного последовательного проведения социалистических принципов, отступлений от них.
Партийный лозунг призывал к «ускорению» в соответствии с социалистическим выборам. Ставилась цель, используя модернизацию предприятий, создать мощный импульс экономического, социального, научно-технического прогресса.
Идеологически обоснованный социалистический выбор открыто не подвергался сомнению руководством партии. В их публичных выступлениях курс «ускорения» стал дополняться «перестройкой» социализма. Люди давно ждали прогрессивных перемен и поддерживали необходимость жизненно важных изменений. Однако научно обоснованной программы «перестройки» партия не выдвигала. Понятие «перестройка» имело различное смысловое значение: ускорять реформирование социалистического строя или коренным образом его перестраивать, отказаться от социалистической модели и идти по пути западной демократии. Нечёткость определения цели перестройки вносила путаницу в общественное сознание. Как показали последующие события, людей сознательно вводили в заблуждение. В этом спустя годы откровенно признался партийный функционер А. Н. Яковлев, курировавший вопросы идеологии и печати, информации и культуры, единомышленник Горбачева по «перестройке» социализма.
Реформы в рамках партийной легитимности получались двусмысленными: форма выглядела социалистической, а содержание становилось либеральным.
1. Предпосылки, приведшие к "перестройке"
Перестройка началась не с чистого листа. Ей предшествовал почти 30-летний опыт постсталинизма, который сам был следствием и реакцией на длительный период господства режима, выросшего из противоречий великой революции и сковавшего её творческий потенциал. Создав модель мобилизационного развития, этот режим, опираясь на разбуженный энтузиазм «низов», оказался способным обеспечить экономическую и социально-политическую мощь великой державы – СССР – и внёс решающий вклад в разгром фашизма во Второй мировой войне. Но этот строй заключал в себе губительное противоречие: режим деспотизма подрывал революционные идеалы, которыми он обосновывался. Уже в канун войны обнаружились первые признаки исчерпанности мобилизационной модели. Успешное развитие требовало демократической модернизации.
Неизвестно, как пошла бы история СССР, не будь внешнего вмешательства. Грянула война, и мобилизационная модель оказалась востребованной. Победа объективно укрепила режим, но привнесла в светский социум бациллу вольнодумства. Поколение победителей, освободив Европу от коричневой чумы, ощутило свою силу. Оно воочию узрело плоды иного образа жизни и засомневалось в догмах идеологической мифологии, на которую опирался сталинский режим. Возникли предпосылки демократизации политических порядков в СССР. Это было воспринято режимом как серьёзная опасность. Ответом стали идеологические кампании второй половины 1940-х годов: философская дискуссия 1947 года, Постановление ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», сессия ВАСХНИЛ и разгром генетики, кампания борьбы с космополитизмом. Идеологический прессинг сопровождался репрессиями и политическими процессами: «ленинградское дело», «дело врачей». Разыгралась, по словам М. Гефтера, «послевоенная трагедия: разлом поколения». Вместо поиска назревших реформ роковое противоречие было загнано внутрь самым примитивным способом с огромными потерями для общества, в том числе и для перспективы реформ системы в будущем .
2. Новый курс на преодоление проблем СССР
В общественном мнении распространена точка зрения, согласно которой решающим фактором, побудившим руководство страны задуматься о переменах, были экономические трудности. Действительно, экономическое положение Советского Союза было непростым. К началу 1980-х годов страна пришла в состояние депрессии. Промышленный рост замедлился. Производственные мощности использовались неэффективно. Ненормально высокой оставались энергоёмкость и ресурсоёмкость выпускаемой продукции. Её качество оставалось на низком уровне. Экономика была невосприимчива к научно-техническим новациям. Номенклатура товаров не отвечала растущим потребностям общества. Их несоизмеримо высокую долю составляло военное производство. На экономику тяжело давил груз возрастающих военных расходов.
Всё это было, однако, не первопричиной, а следствием трудностей, с которыми столкнулась экономика Советского Союза. В их основе лежали органические пороки сложившейся экономической системы. Она исчерпала себя, перестала отвечать объективным потребностям общества. Её надлежало подвергнуть основательному пересмотру. Вместе с тем, следует отметить, что она располагала значительными резервами, позволявшими на протяжении десятилетий выдерживать возраставшие напряжения. Ключевые производственные механизмы продолжали худо-бедно работать. Накопился солидный научный задел, благодаря которому в будущем можно было рассчитывать на успех научно-технического прогресса. Не смотря на дефицит ряда товаров, структура и объём потребления находились на приемлемом уровне. Системы образования, здравоохранения и социального обеспечения, несмотря на недостатки, справлялись со своим делом.
Но политический процесс определялся не только экономикой. Огромную роль играла социально-психологическая ситуация. Как отмечено в докладе Горбачёва – Фонда к 20-летию перестройки, в стране «росло недовольство общим политическим курсом, в обществе нарастало скрытое напряжение» . На глазах увеличивался разрыв между реальными положением дел и ожиданиями большинства граждан. Политический кредит, которым на протяжении десятилетий располагала власть, базировался на идеологически фундаментальной вере населения в то, что тяготы повседневного существования преходящих, что недалёк час, когда настанут лучшие времена. Но чем дальше, тем было яснее, что «счастливое будущее» отодвигается за горизонт. Разочарование перерастало в отчуждение от власти.
Заключение
Перестройку как «прорывную» стадию по внешним признакам можно назвать романтической. Прорыв к свободе вызвал опьяняющий эффект. Всех захватила романтика свободы. Но романтизм перестройки был не маниловскими мечтаниями, а поиском способов и средств вовлечения демократической энергетики самого общества в решении конкретных проблем. Её важнейшим практическим результатом стала гласность, благодаря которой само общество включилось в публичную политику. Забил родник живой общественной мысли, долгие годы задыхавшейся под коростой официальных догм. Люди получили реальную возможность общественно-политического самовыражения и воспользовались ею. Перестройка дала импульс переменам, пробудившим массовый энтузиазм и общественную самодеятельность, которые обычно лежат в основе демократии и гражданского общества. Тогда же возникла неотъемлемая институциональная структура демократии – свободно избранный парламент. В июне 1990 года был принят закон, закрепивший свободу печати.
Участие масс в политическом процессе – важнейший показатель демократичности общества. По этому критерию есть все основания рассматривать перестройку как источник и стимул демократического развития российского общества. Конечно, нарождавшейся демократии ещё предстояло стряхнуть тяжёлый груз авторитарного наследия, коренившегося в сознании и психологии людей. Ни деятели перестройки, ни рядовые граждане не представляли себе всего объёма и сложности задач, которые нудно было решить для утверждения демократии в России, что затем негативно сказалось на судьбах перестройки. Но это не умаляет значимости того, что она дала мощный импульс переменам, породившим массовый энтузиазм и общественную самодеятельность. Перестроечный заряд демократизма оказался столь велик, что и поныне остаётся источником защиты и развития демократического содержания демократии.
