Противодействия преступлениям экстремистской направленности

Самым острым вопросом является ответственность за совершение экстремистских преступлений, совершенных с использованием средств массовой информации, информационных и телекоммуникационных сетей. В соответствии с Федеральным законом от 28 июня 2014 года № 179-ФЗ, правилами уголовного права об ответственности за призывы к экстремистской деятельности (статья 280 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК)) и подстрекательством к ненависти или вражде, а также унижение человеческого достоинства (статья 282 УК) дополнялось указанием такого альтернативного метода их совершения, как использование информационных и телекоммуникационных сетей, в том числе Интернета.

Тот же метод совершения преступления наряду с использованием средств массовой информации или электронных сетей был включен в новую статью УК об ответственности за публичные призывы к действиям, направленным на нарушение территориальной целостности Российской Федерации (статья 280.1 УК). Это квалифицирующий признак преступлений, предусмотренных в статьях 280 и 280.1 УК, что нарушает принцип системности права, поскольку этот метод включен в содержание объективной стороны основного состава разжигания ненависти или враждебности, а также унижения человеческого достоинства, наряду с гласностью этих действий. Сравнительный анализ объективных и субъективных признаков элементов преступлений по ст. 280, 280.1 и 282 УК, позволяет говорить о значительных сходствах и потенциальных проблемах разграничения соответствующих уголовных преступлений. Смежный характер правонарушений должен обсуждаться в отношении следующих уголовных преступлений: 1) публичные призывы к экстремистской деятельности (статья 280 УК) и публичные призывы к действиям, направленным на нарушение территориальной целостности Российской Федерации (статья 280.1 УК); 2) публичные призывы к экстремистской деятельности (статья 280.1 УК) и подстрекательство к ненависти или враждебности, а также унижению человеческого достоинства (статья 282 УК) .

Что касается различия между элементами преступлений первой группы, то рекомендации Пленума Верховного Суда Российской Федерации отсутствуют. В теории уголовного права этот вопрос также на сегодняшний день не получил подробного и всеобъемлющего охвата. Но в научной литературе есть обоснованная точка зрения, согласно которой ст. 280 и 280.1 УК связаны как общие и специальные правила, т. е. конкуренция должна решаться в пользу ст. 280.1 УК.

Это соотношение уголовного права связано с тем, что действия, направленные на насильственное нарушение территориальной целостности, включая вооруженное восстание, относятся к проявлениям экстремистской деятельности, к которой призывает виновный. Следует иметь в виду, что в таком акте апелляции могут одновременно проявляется не только в нарушении территориальной целостности Российской Федерации, но и в проведении других действий, связанных с экстремизмом. Такое сочетание действий подразумевает квалификацию преступления, учитывая совокупность преступлений.

При расследовании уголовных дел, связанных с деятельностью незаконных вооруженных групп и их участников, применение статьи 208 УК «Создание незаконной вооруженной группы или участие в ней» на практике сталкивается, прежде всего, с проблемами квалификации. Особенно трудно приходится квалифицировать индивидуальные действия подозреваемых, составляющих объективную сторону преступления. Согласно позиции законодателя, признаки объективной стороны включают в себя те действия, которые направлены на создание незаконной вооруженной группы (часть 1 статьи 208 УК), направляют их (часть 1 статьи 208 УК) и участвуют в деятельности такого формирования (часть 2 ст. 208 УК) .

Если принять во внимание метод описания этого уголовного преступления в законе, можно сказать, что это альтернатива. Иными словами, совершение одного из этих действий представляет собой законченный состав преступления. 

Создание незаконного вооруженного формирования означает принятие необходимых мер, которые привели к созданию такого образования. К таким действиям относятся, например, разработка и принятие решений о формировании, определение его структуры, отбор участников, назначение менеджеров, решение вопросов, связанных с финансированием, материальная поддержка.

В качестве создания можно рассматривать «переход» юридического образования к незаконному, если оно было сделано с нарушением действующего законодательства, и в будущем деятельность такого образования становится противоречащей нормам закона.

Согласно законодательству, создание незаконного вооруженного формирования представляет собой полный состав преступления с момента создания такого образования (с момента готовности формирования к выполнению намеченных целей и задач).

И здесь на практике существует проблема - определение момента создания незаконной вооруженной группы, если она еще не приступила к осуществлению своих планов. Если понятия «образование» и «банда» считаются группой, состоящей как минимум из двух человек, то момент ее создания должен считаться моментом участия хотя бы одного другого лица в качестве организатора.

Необходимо также разъяснить смысл понятий, описанных в составе части 1 ст. 208 УК, «незаконный», «вооруженный». Важность правильной и правильной интерпретации вышеуказанных концепций заключается в том, что все они являются ключевыми признаками преступления.

Незаконность образования определяется в ст. 208 УК как непризнание такого образования федеральными законами. Таким образом, не только образования, созданные вне всякой правовой основы для сепаратистских, экстремистских и террористических целей, но также и те, которые создаются не на основе федеральных законов (например, законов или иных нормативных актов государственных органов субъекта Российской Федерации или местных органы власти) считаются незаконными.

В настоящее время не существует единого подхода к определению понятия «экстремизм». Многие ученые неоднократно предпринимали попытки раскрыть сущность данного понятия с правовой точки зрения. Под экстремизмом, как правила, понимают определенного рода деятельность, направленную на подрыв основ конституционного строя, ведущую к нарушению стабильности и равновесия сил в мире.

Законодатель в ст. 282.1 УК в примечании 2 к преступлениям экстремистской направленности относит любые уголовно наказуемые деяния, если они совершены па мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, а также ненависти или вражды в отношении каком-либо социальной группы, независимо от того, являются ли эти мотивы признаками состава преступления или обстоятельством, отягчающим наказание, предусмотренным п. «е» ч. 1 ст. 53 УК. Авторы отмечают, что именно наличие этик мотивов в деянии характеризует любой криминальный акт как преступление экстремистской направленности.

Поскольку законодатель не раскрывает понятия мотивов ненависти или вражды, их установление на практике вызывает значительные трудности.

Так, сложности в юридической оценке экстремистских деяний связаны с разграничением мотивов личной неприязни, которые часто обозначаются в судебной практике с «личными неприязненными отношениями», и названных в законе мотивов ненависти или вражды. В основе и тех и других побуждений лежит эмоция неприязни, ненависть, однако причины их возникновения, их направленность различны .

Преступления, совершаемые по экстремистским мотивам, характеризуются их непричастностью к личным качествам потерпевшего лица и являются проявлением конфликта социального, межгруппового, а не личностного. Преступник причиняет лицу вред только из-за того, что тот принадлежит к враждебной ему расовой, национальной, религиозной группе.

На практике часто возникают трудности при квалификации и отграничении преступлений экстремистской направленности от смежных составов преступлений.

Одним из сложных вопросов является квалификация так называемого экстремистского убийства. Многие авторы широко толкуют уголовно-правовую норму, предусмотренную п. «л» ч. 2 ст. 105 УК.

По данному вопросу квалификации дал свое разъяснение Пленум Верховного суда РФ в Постановлении от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике па уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», в котором указал, что в отличие от предусмотренных гл. 16 УК насильственных преступлений против жизни и здоровья, совершаемых по мотивам ненависти или вражды, насилие, применяемое при совершении преступления, предусмотренного ст. 282 УК, является не только выражением ненависти в отношении конкретного потерпевшего, на и направлено на достижение специальной цели — возбуждение ненависти или вражды в других людях.

На основании проведенного исследования, актуальным и весьма своевременным представляется необходимость внесения соответствующих дополнений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», поскольку дифференциация выделенных нами составов преступлений экстремистской направленности сопряжено с рядом трудностей, разрешению которых и может содействовать совершенствования этого акта судебного толкования.

Для предотвращения преступлений террористического и экстремистского характера особое внимание должно уделяться государственным органам и органам местного самоуправления по вопросу о качестве реализации целевых программ по предотвращению экстремистских проявлений и достаточной ресурсной и финансовой поддержке запланированных для них мероприятий.

Этнические конфликты и этнические преступления как сложные социальные явления обусловлены системой детерминант. В этой системе наряду с объективными детерминантами целесообразно различать субъективные детерминанты, которые включают социально-психологические явления, которые порождают преступность, включая экстремизм и конфликты. Роль и место психологических факторов в определении связей этнической преступности, экстремизма и конфликта требуют более детального эмпирического и теоретического развития.

Требуется проведение дальнейшего исследования судебных решений по преступлениям экстремисткой направленности с целью выработки научно-обоснованных рекомендаций по их правильной и точной квалификации.

Существуют трудности, заключающиеся в некорректной формулировке вопросов, возникающие у субъектов расследования преступлений. Также отсутствие четких рекомендаций и методики проведения экспертных исследований, предположительно содержащих в себе признаки экстремизма, в результате чего встречаются противоречивые заключения экспертов.

Можно сказать о необходимости выработки алгоритма возбуждения уголовного дела по представленным результатам ОРД, в частности связанным с совершенствованием расследования преступлений экстремистской направленности, который будет понятен оперативным работникам, собирающим материал, следователям, принимающим решения о возбуждении уголовного дела.

Результаты проведенного исследования носят теоретико-прикладной характер и могут быть использованы для дальнейшей оптимизации системы криминологической превенции реальных и потенциальных проявлений терроризма, экстремизма и смежных с ними асоциальных явлений на федеральном и региональном уровнях, а также с целью усовершенствования подготовки личного состава правоохранительных органов для выполнения указанных задач.