Brexit и проблемы современного развития конституционно-правовой системы Великобритании

Внутренняя структура английского права все еще очень специфична по сравнению с римско-германским законодательством. Континентальные правовые системы характеризуются универсальной схемой, связанной с изоляцией правовых норм, институтов и отраслей права, а также правовых принципов . Нормы права в европейском смысле (как это установлено государством, в целом обязательные правовые нормы, регулирующие конкретные типы общественных отношений посредством определения прав и обязанностей субъектов), также существуют в английском праве. Однако английские юристы называют совершенно другое правило (юридическое правило). Норма в английском праве является довольно существенной, неотъемлемой частью вердикта высшего суда, который является строго необходимым для принятия решения по конкретному делу (коэффициент решения). Такое правило нельзя считать абстрактным, применимым к любым правовым ситуациям. Даже нормы статутного права, разработанные законодателем и имеющие универсальный характер, воспринимаются сквозь призму судебной практики, практического толкования и применения. В результате нормы английского права не могут образовывать замкнутую и жестко структурированную систему . Наиболее важное разделение на институты для романо-германского права относительно независимых групп норм, регулирующих однородные и взаимосвязанные социальные отношения не столь значимо для английского права. Правда, существует мнение, что в структуре английского права именно правовые институты играют ключевую роль, в отличие от отраслевого разделения, присущего континентальному праву. Некоторые авторы даже называют английский закон «законом институтов». Однако следует помнить, что институты английского права не имеют такого логического и рационального определения, как в правовых системах романо-германской семьи. Их формирование носило исторический характер, а современные формы трудно классифицировать . Британские исследователи, например, выделяют «право лиц» в качестве основных правовых институтов (включая правила, регулирующие гражданство, место жительства, брак и т. д.), право на контракты (соглашения), право, возникающее в результате причинения ущерба доверительные отношения (трастовая собственность), применимое право, уголовное право, процессуальное право (в том числе гражданское и уголовное). С точки зрения континентальной юридической науки такая группировка нормативного материала не может служить основой для довольно жесткой структуризации национального правового пространства и носит вспомогательный характер. Секторное разделение английского права также очень своеобразно. В английском праве не существует неотъемлемой римско-германской семьи, разделяющей право на государственное и частное. Не существует жесткого разделения на административное, гражданское, коммерческое право. Административное право это отрасль, которая обычно регулирует управленческую деятельность государственных органов. Возникновение такой отрасли связано со спецификой деятельности государственной бюрократии в континентальных европейских странах (прежде всего во Франции) ее относительной независимостью от судебной власти и высших государственных институтов, которые играют в первую очередь политическую роль. Административное право в континентальных странах стало относительно автономным по своей природе и сформировано набором правил, регулирующих функции, отношения и структуру государственной системы. В англосаксонских странах большая часть полномочий административных органов регулируется общим правом и судебной практикой. 

В первую очередь хотелось бы указать политические причины выхода Великобритании из Европейского союза. Согласно опросу, проведенному Л. Эшкрофтом, «почти половина (49 %) проголосовавших за выход из ЕС руководствовались принципом, что “решения, касающиеся Соединенного Королевства, должны приниматься в Соединенном Королевстве”». И статьи 100–102 Договора о создании Европейского экономического сообщества, являющегося одним из документов, положивших начало ЕС, указывают на то, что Европейский совет имеет полномочия принудить страну – участницу ЕЭС/ЕС к изменению своего законодательства и приведению его к общему в рамках Евросоюза. Маастрихтский договор внес поправки в эти статьи, однако общий принцип их действия не изменился . Это не означает, что Совет способен изменять законы страны-участницы, как ему вздумается. Использовать данные полномочия Совет может только лишь путем единогласного голосования по предложению Европейской комиссии, перед этим проконсультировавшись с Европейским парламентом и Экономическим и Социальным комитетами, и только в тех случаях, когда Комиссия пришла к заключению, что разница в законодательствах препятствует нормальному функционированию общего рынка. Однако этого уже достаточно для того, чтобы граждане Великобритании были обеспокоены за будущее своей страны. Помимо этого, необходимо отметить, что согласно статье 23 Римского договора все страны-участницы обязаны пользоваться одинаковыми и/или приближенными к общему стандарту таможенными тарифами при торговле с «третьими странами». Данное обязательство лишает участников Союза возможности заключать торговые соглашения на более выгодных для себя условиях. Из-за этих ограничений Великобритания не имела торговых соглашений с Индией, Китаем и странами Содружества, так как не существовало никаких торговых соглашений между этими государствами и Евросоюзом. Иногда заключению подобных соглашений препятствуют протесты других стран – участниц ЕС. К примеру, торговое соглашение между Европейским союзом и Канадой не могло быть заключено, в частности, из-за несогласия Болгарии и Румынии. Власти этих страны заявляли о своем нежелании поддерживать соглашение, если Канада не согласится предоставить этим государствам безвизовый режим. Не стоит забывать и о постепенном движении к полной экономической и политической интеграции. В частности, так называемый «Доклад пяти президентов», опубликованный в июле 2015 г., описывает план по дальнейшему укреплению Экономического и Валютного союза ЕС. Хоть Великобритания и не является участником данного союза, подобные шаги указывают на тенденцию ЕС решать многие проблемы путем углубления интеграции. Из этого можно сделать вывод, что при условии дальнейшего нахождения Великобритании в составе Евросоюза у нее может не остаться выбора, кроме как вступить в данный процесс. А это уже ставит под сомнение суверенитет Великобритании, как, впрочем, и остальных стран-участниц .

Последствия Брексит в сфере английских соглашений о юрисдикции являются неоднозначными. Юрисдикция английских судов и судов других государств-членов ЕС в гражданских и коммерческих вопросах в настоящее время регулируется Брюссельским регламентом 2012 года. Положение предусматривает, что выбор юрисдикции сторонами должен быть выработан путем взаимного сотрудничества . Кроме того, вынесенные судами решения одного государства-члена, должны исполняться во всех других государствахчленах. Существует вероятность, что после Брексит, Брюссельское регулирование перестанет применяться к Великобритании. В силу данного предположения выдвигается позиция, что коммерческие споры, которые могли бы традиционно прийти в английские суды, вместо этого должны быть перенаправлены в другие европейские центры международных споров. Из этого возникает проблема неизвестности юрисдикции после Брексит и ландшафта правоприменения . По мнению Диксона, наиболее реалистичным сценарием представляются Брюссельская и Луганская конвенции в качестве альтернативы существующего регулирования. Однако, с другой стороны, существует противоположная позиция, согласно которой политически маловероятно, что Великобритания продолжит применять любую из этих конвенций после Брексит. Великобритания после Брексит может захотеть сохранить свои местные правила юрисдикции с дискреционной системой для снижения юрисдикции через доктрину «forum non conveniens» . Пожалуй, было бы банально акцентировать внимание на том, что нормы частного международного права ЕС, исходящие из Брюсселя, взаимодействуют с процессуальными, материальными и коллизионными нормами правовых систем государств-членов и, таким образом, представляют собой уникальный пример частного международного права как компаративного права в действии. Брексит может стать причиной культурной потери влияния концепций общего права на исполнение соглашений о юрисдикции и управление параллельными разбирательствами в ЕС. Аналогичным образом, изменения в гармонизированной сфере международного частного права ЕС больше не будут влиять на ход международных коммерческих споров в английских судах. В ближайших последствиях референдума Брексит спекуляции о вероятном будущем режиме международного частного права между Великобританией и ЕС не уменьшат неопределенность и не окажут большой помощи тем, кто должен принять решение сейчас .

Вопрос безопасности рассматривался сторонниками и противниками членства под разными углами зрения. Таким образом, для сторонников речь шла прежде всего о способности Великобритании противостоять глобальным угрозам, таким как международный терроризм или потенциальное агрессивное поведение Российской Федерации. Ослабляя европейскую интеграцию, Великобритания ослабляет свою «сеть безопасности», которая обеспечивается членством в ЕС и других международных структурах (таких как НАТО). Для противников членства характерны изоляционистские настроения, а безопасность воспринимается как безопасность внутри Великобритании. С их точки зрения, получив больший контроль над теми, кто имеет право находиться в стране, и ограничив миграцию, можно предотвратить террористические акты и снизить уровень преступности. В то же время уже существующая военная мощь Великобритании (включая ядерное оружие) станет достаточной гарантией от более серьезных конфликтов. По единодушному мнению экспертов, решение о выходе Великобритании из Евросоюза в ближайшее время не принесет пользы ни тому, ни другому. Попробуем объединить комментарии аналитиков, экономистов и финансистов и посмотрим, что ждет Европу и Великобританию.  Напряженность в отношениях между Великобританией и Европейским союзом продолжалась довольно долго, и недовольство британского общества растет. Впоследствии, предвыборное обещание Дэвида Кэмерона и его партии провести референдум стал более актуальным, чем когда-либо. Главный пункт разногласий стало нежелание граждан и руководство Великобритании, чтобы стать сырьем и финансовым придатком ЕС. Соединенное Королевство платит ежегодные членские взносы в размере до 16 млрд евро, в то время как получает только 10 млрд от Европейского Союза. В то же время, Великобритания влияет на принятие важных решений, несравнимо меньше, чем политическая власть Германии и Франции.